Травелох

С философией у нас в стране дела обстоят плохо. Только этим можно объяснить, почему вымышленные заметки о путешествии по постапокалиптическому миру вдруг оказались зачислены в категорию философских романов.

У нас ведь так и в науках дело обстоит – если текст ни богу свечка, ни черту кочерга, значит он философский. Всякая дисциплина имеет свой предмет. Если высказывание аморфно, беспредметно, торжественно и скучно - значит оно философское. Кто плетет невесть что, тот и философ.

Впрочем, вина здесь не автора, а того, кто пишет аннотации. Любой, кто начнет читать, сразу поймет, что здесь скорее «Путешествие из Токио на Сахалин», чем разудалый постапокалиптический истерн.

Но в целом старание издателя напустить туману понятно. Кто будет покупать путевые заметки, тем более обильно нафанатазированные автором? Только самые стойкие и смелые, самые упертые.

Так же дело обстоит и с понятием «классики», в которые Веркина уже почти что определили. Очень уж оно для издателя растяжимое, раз он с такой легкостью подклеил к русской классической традиции этот странный текст.

В общем, ребята настройтесь сразу: интересно так, как вам расписывают, не будет. Вместо «Неуловимых» перед вами выступит лектор общества «Знание». Тема сегодняшней лекции – загаженный Сахалин возможного будущего. Поскольку учение должно быть с увлечением, суховатый материал оживлен за счет введения художественных элементов. В долгом и страшном путешествии вас будут сопровождать девочка Сирень и мальчик Артем.

Содержание романа, надо предупредить сразу богатством не отличается: девочка сперва ехала на север, а потом, ровнехонько в середине книги повернула и начала драпать обратно на юг. В конце полетят в Туманность Андромеды звездолеты (но вы их не увидите). Они у Веркина, особенно последнее время то и дело летают (и вряд ли книге сделает честь то, что Веркин ради одной мысли «без космоса человек изгадится» нагородил под пятьсот страниц доказательного текста). По пути, как водится в путевых заметах, описание населенных пунктов, встреченных незнакомцев и разного рода феноменов. Поэтому сразу приготовьтесь: весь текст состоит из описаний. То есть с острым сюжетом вас обманывают. Интриги, как таковой практически нет. Веркин настолько увлекся историей выдуманного мира, что как обычно забыл о том, что в книге герои должны не просто ехать, плыть и разговаривать.

Что касается самих описаний, то они просто чудовищны в своей избыточности. Едва открыв книгу, натыкаешься на описание (страниц семь) того, как героиня сооружает себе макинтош. Да какой в баню это Чехов? Здесь скорее какой-то Марсель Пруст доморощенный.

Веркин, как и всякий фантаст, детский писатель и прочий, необоснованно считающий себя ущербным, представитель жанровой литературы считает, что большая литература начинается с того, что ты по максимуму забарахляешь пространство. Описываешь, пока читатель не захлебнется в деталях. Меньше действия, больше описаний – так ты подбираешься к классике.

Однако в книге главное история. В «Острове Сахалине» ее, мягко говоря, маловато.

Девочка едет посмотреть на родину Октября, тьфу, на прорастающее сквозь смрадное настоящее будущее. Таков хилый крючок всего повествования, на котором чего только не подвешено. Виды каторжан – рассказ на 4 страницы. Типы бешенства – еще на 4 страницы. Описание «мобильного бешенства» - 3 страницы. Рассуждения о еде – 3 страницы. Материалы о сектах – не менее 5 страниц. И все разговоры, разговоры. Встретили человечка – рассказ о нем пара страниц, встретили следующего – еще две-три, а вот целая социальная группа передвигается мимо – есть тоже надо странички три уделить. Грязный Сахалин, плохая экология, вавилонское столпотворение масс, культы, маньяки – привычные уже картины деградации.

В романе Веркина невероятно душно. Столько всего на квадратный метр в реальности просто не бывает. Каторжане, сектанты, корейцы, китайцы, живые и мертвые.

Чувство досады вызывает прямое неразбавленное заимствование из реальности. Возможно их в книге много, но я не любитель разгадывать тексты подобно кроссворду. Здесь просто совсем бросилось в глаза. Ну, зачем Веркину дался Егор Просвирнин, превратившийся в поэта Сиро Синкая (привет любителям аниме?). Ну, зачем «Лотос и погром»? Это так тупо.

Написано до ужаса однообразно. Все на одной ноте. Низы, верхи отсутствуют. Нет ни черного, ни белого во всех смыслах этого слова. Слишком нудно для фантастики, слишком поверхностно для большой литературы. Без заглядывания внутрь. Такое впечатление, что перед тобой строительный материал для книги. Груда эмпирического материала, застрявшая на пути к полновесному роману. Картонными вышли даже главные герои. Легенда у них есть, а живости не хватает.

Впрочем, если вы любите рассматривать картинки, в том числе словесные, то «Сахалин» Веркина, как –нибудь одолеете. Хотя это сродни тяжелому переходу по громадной свалке. Никакой тяги, никакой звезды, сияющей вдали, то есть как ни странно, того самого зовущего вперед будущего, на поиски которого отправилась девушка Сирень, там нет.

Веркин Э. Остров Сахалин. - М.: Издательство "Э", 2018